Дом у озера
Посвящается Генри, моей маленькой жемчужине
Корнуолл, август 1933 г.
Дождь усилился, и грязь заляпала подол платья. Потом его надо будет спрятать, и никто не узнает, что она выходила из дома.
Луну затянули тучи (повезло, хотя и незаслуженно!); яму она выкопала заранее, но только сейчас, под покровом тьмы, можно было закончить начатое дело. Дождь рябил поверхность воды, неутомимо барабанил по земле. Неподалеку кто-то с шумом пронесся по зарослям папоротника, но она не остановилась, даже не вздрогнула. Всю свою жизнь она бродила по этому лесу и знала его наизусть.
Едва это случилось, она хотела признаться; наверное, и следовало бы, однако шанс упущен, сейчас уже поздно. Слишком много всего произошло: поисковые партии, полиция, статьи в газетах с просьбой сообщить любые сведения… Теперь никому не скажешь, ничего не исправишь, и прощения ждать не стоит. Можно только избавиться от улик.
Вот она и добралась до места. Сумка с коробкой оказалась неожиданно тяжелой, и она с облегчением поставила ее на землю. Присев на корточки, отодвинула маскирующие яму побеги папоротника. В нос ударил резкий запах размокшей почвы, лесных мышей, грибов и гнили. Однажды отец сказал ей, что немало поколений ходили по этому лесу и теперь покоятся глубоко под толщей земли. Ему нравилось так думать. Отца радовала преемственность в природе, и он искренне верил, что неизменность прошлого способна заглушить горечь невзгод в настоящем. Что ж, отчасти, может, и правда, только не в этот раз. И не этой беды.
Она опустила сумку в яму и забросала землей, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Слезы – непозволительная слабость, тем более здесь и сейчас. Она разровняла землю ладонями, утрамбовала, а потом утаптывала ботинками, пока не запыхалась.
Все. Дело сделано.
Внезапно мелькнула мысль, что надо бы сказать пару слов перед тем, как покинуть это уединенное место. Что-нибудь о смерти невинных, о чувстве вины, которое остается навсегда… Но она промолчала, устыдившись своего порыва.
Она торопливо вернулась назад через лес, стараясь не приближаться к лодочному сараю со всеми его воспоминаниями. Уже рассветало, когда она добралась до дома, дождь почти утих. У берегов озера плескалась вода; последний соловей выводил прощальную трель. Просыпались камышники и славки, вдали раздавалось лошадиное ржание. Тогда она еще не знала, что никогда не избавится от этих звуков, они будут повсюду ее преследовать, вторгаться в сны и кошмары, напоминая о содеянном.
Корнуолл, 23 июня 1933 г.
Лучший вид на озеро открывался из Пурпурной комнаты, но Элис решила, что сойдет и окно ванной. Хотя мистер Ллевелин все еще сидел у ручья за мольбертом, обычно он заканчивал рано и шел отдыхать, а ей вовсе не хотелось с ним столкнуться. Старик, конечно, безобидный и все же чудаковатый и прилипчивый, особенно в последнее время. Вдруг, обнаружив ее в своей комнате, он все неправильно поймет? Элис поморщилась. В детстве она его обожала и он ее тоже. Сейчас, когда ей уже шестнадцать, странно вспоминать его истории, восхитительные рисунки, которые Элис бережно хранила, и ощущение чуда, которое, как песня, сопровождало мистера Ллевелина. Впрочем, до ванной ближе, чем до Пурпурной комнаты, и некогда бегать туда-сюда по ступенькам: мама вот-вот поймет, что в комнатах первого этажа нет цветов. Пока стайка служанок, размахивая полировочными тряпками, усердно наводила порядок в зале, Элис проскользнула в дверь и поспешила к окну.
Где же он? Желудок болезненно сжался, азарт вмиг сменился отчаянием. Стекло нагрелось под ладонями, пока Элис обводила взглядом картину внизу: алые и кремовые розы, лепестки блестят, как начищенные; бесценные персики льнут к стене крытого сада; длинное серебристое озеро сверкает под утренним солнцем. Поместье убрали, украсили и довели почти до невыносимого совершенства, тем не менее повсюду царила суета.
Нанятые музыканты расставляли позолоченные стулья на временной эстраде, фургоны поставщиков по очереди вздымали пыль на подъездной аллее, теплый летний ветерок раздувал полотнище наполовину установленного шатра. Единственным островком спокойствия среди всеобщей суматохи была бабуля Дешиль, маленькая и сгорбленная; погрузившись в туман воспоминаний, она сидела на чугунной садовой скамейке у библиотеки и не обращала ни малейшего внимания на то, как вокруг нее развешивают на деревьях круглые стеклянные фонари.
Вдруг у Элис перехватило дыхание.
Невольная улыбка расплылась по ее лицу. Какой восторг, какая искрящаяся радость разглядеть на островке посреди озера его с огромным бревном на плече! Повинуясь порыву, Элис помахала рукой. Глупо, конечно, он даже не смотрел в сторону дома. А если бы и смотрел, то не помахал бы в ответ. Они оба понимали, что надо проявлять осторожность.
Элис рассеянно затеребила прядь волос, вечно выбивающуюся над ухом. Ей нравилось вот так, тайком, наблюдать за молодым человеком. В эти минуты Элис ощущала свою силу, не то что с ним рядом, когда она приносила ему в сад лимонад, или когда ухитрялась улизнуть из дома, чтобы неожиданно наведаться в отдаленные уголки поместья, где он работал, или когда он расспрашивал о книге, семье и делах, а она рассказывала ему истории, смешила и старалась не утонуть в глубине зеленых с золотистыми крапинками глаз.
Под ее взглядом он наклонился, замер, удерживая на плече тяжелое бревно, потом осторожно положил его поверх остальных. Хорошо, что он сильный. В глубине души Элис чувствовала, как это важно, хотя и не знала почему. Щеки у нее горели, она раскраснелась.
Элис Эдевейн доводилось общаться с молодыми людьми. Правда, не часто – ее родители вели довольно замкнутый образ жизни, предпочитая общество друг друга, и только раз в году, в канун Иванова дня, традиционно устраивали грандиозный праздник. Тем не менее порой Элис украдкой обменивалась парой слов с деревенскими парнями или сыновьями арендаторов, когда те, сняв шапки и опустив глаза, ходили за своими отцами по поместью. Однако сейчас… сейчас было совершенно по-другому, и каким бы ошеломительным или ужасно похожим на сантименты старшей сестры Деборы ни казалось это чувство, оно существовало, и все тут.
Его звали Бенджамин Мунро. Элис беззвучно произнесла имя по слогам. Бенджамин Джеймс Мунро, двадцати шести лет, до недавнего времени жил в Лондоне. Родственников не осталось, трудяга, не склонен к пустой болтовне. Родился в Суссексе в семье археологов, вырос в Юго-Восточной Азии. Любит зеленый чай, запах жасмина и знойные дни, которые заканчиваются грозой.
Ничего этого он ей не рассказывал. Он не из тех, кто любит разглагольствовать о себе и своих достижениях, как будто девушка – всего лишь хорошенькое личико и пара жадно внимающих ушей. Нет, Элис вслушивалась, наблюдала и по крупицам собирала информацию, а как только представилась возможность, пробралась в кладовую, чтобы взглянуть на расчетную книжку главного садовника. Элис всегда считала себя неплохой сыщицей и, конечно же, обнаружила за аккуратными записями мистера Харриса о посадках подколотое письмо от Бенджамина Мунро с просьбой принять его на работу. Коротенькое послание, написанное почерком, который вряд ли понравился бы маме, но Элис прочитала письмо целиком, запоминая особо важные куски и восхищаясь тем, как слова придают глубину и цвет придуманному ею образу, что хранился в тайне ото всех, словно засушенный между страницами цветок. Вроде того, что Бенджамин подарил ей в прошлом месяце. «Смотри, Элис, первая гардения в этом году». Хрупкий стебель зеленел на широкой, сильной ладони.
Источник
Домик у озера: мистическая история из реальной жизни
😉 Приветствую постоянных и новых читателей! «Домик у озера» — это история из жизни молодой пары. Надеюсь, любителям мистики будет интересно.
Дом у озера: случай из жизни
Настя влюбилась в Антона с первого взгляда! Он красивый, добродушный и веселый парень.
Однажды они сидели с друзьями в кафе. В этот момент Антону позвонил начальник, он взял мобильник и вышел на улицу, поскольку в кафе было слишком шумно.
— Вы куда-нибудь поедете этим летом? – поинтересовалась Марина, жена лучшего друга Антона.
— Пока не знаю. Возможно, в Таиланд или Вьетнам. — ответила Настя.
— И зачем вам эти «заграницы», ведь у Антохи такой чудесный домик у озера! Рядом лес, чистый воздух, нет городской суеты. Это мечта! – восторгалась Марина.
— У него есть загородный дом? Хм, я ничего об этом не знала… А вы там были? – она с интересом уставилась на друзей Антона.
— Раньше мы постоянно собирались на этой даче всей компанией. Жарили шашлыки, травили байки у костра… Эх, было время…
Родители
Почему Антон ничего ей не рассказывал? Может, он перестал ей доверять? Она спросила его о даче, рассказав, что узнала о ней от друзей.
— Это дача моих родителей, мне она не принадлежит. А я не люблю там бывать. Предпочитаю отдых за границей.
Этот ответ успокоил ее, но, когда они оказались в гостях у его родителей, Настя опять затронула эту тему.
— Вы уже ездили на дачу? – спросила она маму Антона.
— Нет, пока еще не ездили, — ответила женщина, разливая по чашкам чай.
Настя задумалась, ведь Антон говорил, что родители постоянно ездят в домик у озера и даже остаются ночевать…
— А кто-нибудь приглядывает за домом в ваше отсутствие? – не унималась собеседница.
— Да, соседи. Супружеская пара средних лет, — вмешался отец парня. – Пока нас нет, они поливают цветы, зимой протапливают печь. Сын, почему бы вам не поехать вдвоем? Ты там не был уже лет пять.
По выражению лица Антона было понятно, что он не в восторге от этой затеи.
— Поедем вдвоем! – попросила Настя.
У озера
На выходные влюбленные отправились на дачу. Как он мог скрывать от нее этот милый домик у озера?! Это же самое красивое место из всех, где приходилось бывать Насте. Вечером они прогулялись, зашли в местное кафе, выпили вина, поужинали. По возвращении Анастасия направилась в душ.
Стоя в ванной, ее вдруг охватило странное чувство тревоги. Липкий страх, состояние ужаса сковало ее. Настя слышала какое-то напряженное дыхание в ванной комнате. Застыв на месте от ужаса, она боялась пошевелиться. Но, взяв себя в руки, резко обернулась и… облегченно вздохнула. В ванной комнате никого не было.
Решив, что это игра воображения, она ничего не стала рассказывать. Влюбленные уснули…
Анастасия была уверена, что проснется от лучей утреннего солнца, но, когда она открыла глаза, стояла глубокая ночь. Любимый сладко спал, за окном ярко светила луна, озаряя своим светом тёмную комнату. Настю снова сковал необъяснимый ужас, как тогда, в ванной.
Кто-то ходил вокруг дома, она отчетливо слышала чьи-то шаги. В свете луны она увидела тень за окном и вздрогнула. Но только она собралась разбудить Антона, как все прекратилось. Еще минут десять Настя вглядывалась в ночную мглу за окном и прислушивалась, но вокруг царила мертвая тишина.
Она была уверена, что не уснет до рассвета, но стоило ей прикрыть глаза, как безмятежный сон овладел ею. Утром ночные кошмары показались ей надуманными. Все-таки чужой дом, вокруг лес, не то что родная многоэтажка.
Показалось …
Проснувшись, влюбленные позавтракали и отправились к озеру, устроились на большом плоском камне. Свесив ноги в воду, они весело болтали, наслаждаясь прохладой летнего утра.
— Ну и как тебе здесь? Нравится? – спросил Антон, приобняв возлюбленную.
— Ты еще спрашиваешь? Конечно! Здесь невероятно красивые места! – восхищалась Настя.
В этот момент ее кто-то схватил за ногу. Этот «кто-то» был скользкий, мерзкий и холодный… Настя закричала и резко выдернула ногу из воды. Парень с удивлением уставился на возлюбленную.
— Ай! Меня кто-то схватил за ногу под водой!
— Это, наверное, водяной захотел себе молодую и красивую жену!
Через несколько минут они хохотали, отпуская шуточки по этому поводу. Девушка убедила себя, что все это ей померещилось. Но то, что случилось на следующий день, вновь заставило ее задуматься о том, что здесь явно происходит что-то странное…
Вечером влюбленную пару пригласили в гости соседи, те самые, что присматривали за домом. Они оказались очень общительными и добрыми людьми, угощали молодых шашлыками и вином собственного производства, рассказывали интересные истории из своей жизни.
Соседка смотрела на Настю с нескрываемым интересом. Может, ее смущает, что молодые сожительствуют, не состоя в браке? Но решила не заморачиваться по этому поводу.
Влюблённые вернулись в свой домик, где провели незабываемую ночь. Он шептал ей всякие нежности, и она поняла окончательно, что хочет прожить с этим человеком всю жизнь…
Странный сон
Всю ночь ее мучили кошмары. Снилось, что она тонет, несмотря на умение плавать. Что-то со страшной силой тянуло ее ко дну. Она захлебывалась в мутной зеленой воде, изо всех сил размахивая руками. Она проснулась посреди ночи и до самого утра не сомкнула глаз, прижавшись к любимому.
Их разбудил телефонный звонок. Начальник просил Антона приехать в офис по срочному делу.
— Я на часок уеду, хорошо? – он обнял возлюбленную.
Проводив любимого, девушка взяла с полки книгу и улеглась на диван. Вдруг на кухне послышалась какая-то возня, гремела посуда, зашумела вода – кто-то явно открыл кран.
Не помня себя от страха, Настя вошла в кухню и застыла как вкопанная: из крана действительно хлестала вода. «Может, резьбу сорвало?» — подумала она. Но нет, кран легко закрылся, вода больше не текла.
Вернувшись в комнату, она включила телевизор – чтобы не слышать посторонних звуков. Но буквально через минуту во всем доме вырубило электричество! «Да что здесь творится?!»- крикнула девушка куда-то в пустоту соседней комнаты.
А тут еще и Антон прислал смс, что вернется к вечеру из-за крупной сделки на работе. Настасья со всей силы ударила кулаком по стене. Она никогда не верила в мистику и всякую потустороннюю чушь, но здесь явно происходило что-то странное!
Соседка
У Насти не было ни малейшего желания оставаться в этом доме до прихода Антона. Она вышла и направилась к соседке. Вера Алексеевна возилась во дворе и искренне обрадовалась, когда увидела Настю.
— Ты одна что ли? – спросила соседка. – Пойдем, чаю попьем.
— Антон уехал в город по служебным делам, а мне одной как-то не по себе в этом доме, — нехотя ответила Настя.
— Да уж, там действительно творится что-то неладное, — ответила соседка.
— В смысле? Что там творится?
— Да всякие слухи про этот дом ходят. Местные обходят его стороной. Кто-то видел свет, когда в доме никого не было. Кто-то слышал неразборчивый шепот у ворот. Говорят, даже видели тень призрака.
— А вы что-нибудь такое замечали?
— Нет, я ничего такого не видела, — женщина рассмеялась. – Может, потому что не боюсь ее.
— Кого? – недоумевала Настя.
— Это тебе лучше спросить у своего парня… — Вера Алексеевна поняла, что взболтнула лишнее и быстро сменила тему.
Когда Анастасия вернулась от соседки, Антон уже был дома. Он попытался поцеловать возлюбленную, но она отстранилась.
— Может, наконец, объяснишь, что здесь происходит?! Что за девушка, о которой судачат соседи?! – Настя накинулась на Антона с упреками.
— Хорошо, хорошо! Я все тебе расскажу. Наверное, надо было это сделать сразу, но я не знал, как ты отреагируешь, — оправдывался парень.
Они сели за стол, он налил по бокалу вина и, тяжело вздохнув, начал рассказ.
Наташа
— Это произошло пять лет назад. У меня была женщина. Встретились мы с ней пару раз, пообщались. Но я сразу понял, что у нас мало общего и решил прервать отношения. Но Наташа влюбилась, умоляла не оставлять ее. Между нами ничего не было, максимум поцеловались.
Мы поговорили. Я признался, что не люблю ее. Она ушла. Думал, что навсегда, но мы снова встретились на этой даче. Приехали друзья, кто-то из них пригласил Наталью.
Ночью, когда я с друзьями спал в одной комнате, она подошла ко мне, начала меня целовать и объясняться в любви. Друзья проснулись и все это невольно слышали. Мне стало неловко перед ними и перед ней. Я напомнил Наталье о нашем разговоре.
Антон достал сигарету и закурил. Немного помолчав, словно собираясь с мыслями, он продолжил.
— Она выбежала из дома. Утром ее нигде не было. Наши поиски были безуспешны и мы надеялись, что Наташа вернется сама. В городе она тоже не появлялась. Через несколько дней ее тело прибило к пирсу. Наташа утонула.
Настя была в шоке от услышанного. Они сидели и молчали, глядя друг на друга. Наконец, она поняла, почему любимый так не хотел сюда ехать. Он чувствовал себя виноватым в том, что случилось.
— Но ты ни в чем не виноват, — тихо сказала Настя.
— Меня до сих пор мучает совесть. Вдруг этого можно было избежать? Может, не стоило так грубо отвечать ей, тем более, в присутствии других парней? После этой истории я стал избегать женщин. А потом я встретил тебя и влюбился. Теперь ты знаешь все. – Антон облегченно выдохнул.
То, что случилось – ужасно! Но ты в этом не виноват! Я очень люблю тебя, — она обняла любимого за плечи. – Пойдем прогуляемся, нам нужно развеяться.
Влюбленные ходили по лесу, она постоянно шутила, чтобы отвлечь любимого от грустных мыслей, связанных с этой трагедией. Она пыталась понять, связана ли эта история со странностями, происходящими на даче.
Я тебя не боюсь!
По возвращении домой, девушка отправила парня за покупками в ближайший магазин: ей нужно было остаться в доме одной.
Стоя в ванной, она снова ощутила чужое присутствие. Кто-то стоял за ее спиной и сверлил ее недобрым взглядом. Теперь Настя понимала, кто это. Не поворачиваясь, она громко и уверенно сказала:
— Наташа, я не боюсь тебя, ясно?! Мы с Антоном давно вместе и любим друг друга. Он честно сказал тебе, что не любит и никогда не сможет полюбить тебя. Если ты действительно любила, то перестань его мучить, он слишком долго страдал. Оставь его в покое, позволь ему жить своей жизнью, тогда и ты обретешь покой!
Глупо было разговаривать с призраком. Настя не верила в успех этого мероприятия.
С тех пор прошло три года. Молодые поженились. Они часто приезжают с друзьями отдыхать в милый домик у озера. Ничего странного там больше не происходит. Наверное, разговор с призраком не прошел даром. А, может, это просто совпадение? Но это уже неважно — главное, что они счастливы.
😉 Если вы считаете историю «Домик у озера» интересной, поделитесь с друзьями в социальных сетях. Заходите на этот сайт, впереди много интересных историй!
Источник
Дом за озером. Глава 32. Окончание.
Глава 32. Окончание.
Что же сталось с нашими героями дальше, расскажу тебе, мой дорогой Читатель.
Вера и Саша конечно же поженились и остались жить в Слободе. Вера не оставила любимую математику и физику, а Сашу Борис Иванович с превеликим удовольствием принял в школу военруком, когда здоровье позволило ему преподавать.
Благодаря появлению в Слободе Александра Рязанцева уже через год в школе появился действующий тир, потом открылась секция по самообороне — при содействии Олега Романова, стрелковый клуб и историко-патриотический кружок.
Через два примерно года после описываемых в рассказе событий у Рязанцевых родился первенец, а потом еще две дочки. Дом за озером стал любимым местом отдыха семьи Рязанцевых и их друзей.
Старенький дом Вериной бабушки в Слободе вскоре сменил вновь построенный, просторный, светлый и гостеприимный.
Барт дожил до двадцати двух лет, беззаветно любя и оберегая своих хозяев, и рассветным августовским утром ушёл на радугу во сне, лёжа на старом крылечке дома за озером.
В утешение хозяевам остался его сын, его зовут Брат, который жив-здоров и теперь. Он является достойным памяти своего отца, а также и многодетным папашей – его щенков в Слободе и окрестностях ждут, занимая очередь.
Вере уже чуть за пятьдесят, она так же руководит театральной студией в Слободе, и учит детишек математике. Вера исполнила свою задумку – разыскала след своего отца, Михаила Николаевича, к сожалению, не застав в живых его мать, свою бабушку, которая пережила своего сына совсем недолго. Но дань их памяти успокоила Веру, она верит, что уж они-то, в отличие от матери, любили её.
Летом в гости к Рязанцевым приезжает Антон, с женой и дочкой, обязательно привозит Вере подарок от Фёдора Никаноровича, как всегда изысканный и оригинальный, в его понимании, конечно. А вот Антонина Ивановна так и не нашла в себе силы принять своё прошлое, и свою дочь.
После своей свадьбы, на которую приезжал по приглашению только Антон, Вера и Саша сами наведались в Москву, решить вопросы с Сашиной квартирой. И даже были приглашены Фёдором Никаноровичем на семейный ужин. Вериному отчиму Саша очень понравился, хотя, если знать его характер, то станет понятно, что этот человек отлично умеет скрывать настоящие свои эмоции и дружелюбен со всеми абсолютно. Потому, понять, что же у него на душе на самом деле – невозможно.
Антонина же Ивановна была мила и вежлива с дочерью и зятем, но от предложения Фёдора Никаноровича как-нибудь съездить в Слободу и посетить могилку Полины Петровны, вздрогнула и побледнела. Вера всей душой ощущала напряжение матери, ей было понятно, что та ждет-не дождётся, когда неудобная дочка, да еще и с таким же неудобным зятем уберутся обратно в свою глушь, и перестанут бередить спокойное её существование.
Тогда же, от Фёдора Никаноровича Вера узнала, что Валерий, кого так настойчиво семья прочила ей в «выгодные партии» встретил девушку, и наперекор матери и отцу уехал с нею в Орловскую область, теперь работает там «в каком-то колхозе» — так сказала Антонина Ивановна. И посетовала, что дети не хотят слушать советы своих родителей, и тем самым губят свою жизнь.
А Вера подумала, что она очень рада за Валерия, и почему-то была совершенно уверена, что он счастлив, любит и любим, вдалеке от Клары Эдуардовны…
— Вер, я теперь понял, о чем ты тогда говорила, — сказал жене Саша после визита в дом её матери и отчима, — Вы с мамой такие разные… Ты уверена, что тебя не подменили в роддоме?
Вера рассмеялась, поцеловала мужа и не стала говорить ему, что обе они – и сама Вера, и Антонина Ивановна – в присутствии друг друга чувствуют себя, будто сидят на раскаленной сковороде, потому – версия про подмену вполне себе может быть, хотя конечно и маловероятна…
Но Саша и сам всё прекрасно понял и больше не огорчал любимую никаким вопросами — ему было всё равно, какая у его Веры «родословная». И уж в этот раз он выполнил своё давнее обещание – пригласил Веру в Большой театр! А потом с увлечением водил Веру по всем своим самым любимым местам в столице.
Военный доктор, Герман Шагил, вместе с женой Анной, перебрался ближе к детям – теперь они живут в Ленинградской области, нянчат внуков и увлекаются «скандинавской ходьбой».
Олег Романов женился на своей Настюше, а вот уезжать в город из Слободы они не захотели. У них двое сыновей-погодков, и они дружат семьями с Рязанцевыми. В их семье живет Бартова дочка – Дара, любимица всей семьи.
Тарас Саценко, после того случая, возле дома бывшей жены, когда второй раз в своей жизни он встретился с Александром Рязанцевым, пробыл в Слободе еще около двух недель, а после уехал, собрав вещи.
Соседка Веры, всезнающая Наталья Ивановна говорила, что уехал он точно в Мурманск, а может и в Архангельск, или даже в Калининград, и устроился служить на флот. После она же рассказывала, что его посадили в тюрьму, но это оказалось сплетнями, что сама же Наталья Ивановна потом и опровергла. ( ¯\_(ツ)_/¯ — примечание автора)
Достоверно известно лишь то, что к отцу в отпуск Тарас приезжал лишь раз, через год после отъезда. Его приезд ознаменовался ярким событием, в красках описанным той же Натальей Ивановной.
Так как по приезду в отпуск из дома Тарас не выходил, Зинаида Алексеева, мать Кристины, отчаявшись встретить Тараса на улице и поговорить, пришла к нему сама.
Нарядно одев свою дочь и собрав её вещи, Зинаида привела Кристину во двор дома Саценко и потребовала у Тараса немедленно жениться на дочери, потому что именно он виноват в её случившемся безумстве, и теперь он просто обязан нести за неё ответственность. Сама же Кристина стояла, улыбаясь всем, и никого не узнавала, пребывая где-то далеко, в сумерках своего помутившегося разума.
После сказанного Зинаида ушла домой, оставив во дворе Саценко и дочку, и сумку с её вещами. Тарасу ничего не оставалось, кроме как самому отвести Кристину обратно. Наталья Ивановна говорила, что вопрос был улажен выплатой больших денег семье Алексеевых, и обещанием Тараса впредь помогать, но то доподлинно неизвестно.
А вот то, что после этого безобразного скандала Леонида Саценко увезли на скорой с сердечным приступом – чистая правда. Крепкий мужчина выкарабкался в тот раз, но Тарас больше никогда не приезжал домой на побывку, помня пощечины сестры Людмилы, на которые та не поскупилась после отъезда скорой, увозившей отца.
Потому, где сейчас Тарас Саценко, и что с ним произошло, автору сего рассказа неведомо. Остаётся надеяться, что жизнь научила его хоть чему то, и что он сделал выводы из прошлых своих ошибок.
Конечно, теперь Слобода уже не та… В трудные времена много жителей постаралось выбраться в город или райцентр, где была хоть какая-то работа и возможность выжить. Но прекрасные места, издавна облюбованные местными жителями за красоту и суровую прелесть, не остались пустовать.
Вырос новый посёлок, некоторые дома в самой Слободе тоже были выкуплены усталыми жителями города, чтобы отдыхать на природе и поправлять здоровье.
Комбинат, еле пережив времена кризисов, всё же жив, работает и даже развивается, что даёт надежду на то, что сама Слобода и окрестные посёлки не пополнят список исчезнувших деревень…
Неизменным остается и одно замечательное, красивое и очень любимое автором сего рассказа явление. Частенько, выбрав подходящее время, можно прийти на берег огромного озера, заросшего по берегам высокой травой, к мосткам, сменившим старые развалившиеся от времени, и увидеть вдалеке слабый, но отчетливо видимый свет фонаря, тонкой золотой нитью пронизывающий тёмную гладь озера…
Желтоватый тёплый свет даже в холодное время почему-то так согревает душу, даёт надежду и ощущение, что есть где-то неведомая сила, которая любит нас, неразумных своих детей. И присмотрит, и направит, и защитит… только нужно самим не опускаться и не опускать руки.
Дорогие мои Читатели! Я от всего сердца благодарю вас, за ваши замечательные комментарии, за искренние ваши эмоции, и за высокую оценку моего повествования. Спасибо, что вы со мной!
Источник
Счастливый амулет Текст
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
«Чтобы узнать врага, нужно сначала стать его другом.
Когда ты станешь ему другом, он больше не сможет
защищаться. И только тогда выбери способ, как предать
его смерти»
Эрик Ван Ласбадер
© Анастасия Степанова, 2018
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Волны тихо покачивали старенькую яхту, дрейфующую в море не далеко от берега. На Мальдивах сейчас тепло, в полном разгаре купальный сезон, а в Москве листья опадают с деревьев. Мирослав лежал на палубе, наслаждаясь лучами не сильно палящего солнца, и разговаривал по телефону с отцом. Потом, бац, темно и полная отключка.
Когда он очнулся, перед ним стояли два размывчатых силуэта. От невыносимой боли кружилась голова, подкатывала тошнота. Судорожно вертелись мысли. Он не понимал, где находится. Было темно и страшно, ему было не по себе. Множество вопросов; «Где я?» «Что я здесь делаю?» « Как я сюда попал?» Стучало как пульс, в его затуманенном сознании.
Услыхал он как свозь туман и головную боль. До Мирослава ещё не доходило. Что этим людям от него нужно? Старенькую яхту, которая больше была похожа на прогулочный большой катер? Или домик на берегу моря, и то зарегистрированный на отца? В голове густая каша, всё путается.
– Говори где нашёл, сокровище и мы тебя отпустим…
Сказал человек хриплым, противным голосом. Мирослав сразу понял, о чём идёт речь и был в недоумении. Откуда они узнали, кто мог им сказать?
У него только один друг, это белая шестиметровая акула. Одна подруга, это русалка. И один родственник, это отец. Но он далеко в Москве. Да. И ещё есть служанка, она не говорит ни на русском, ни на английском, и с ней никогда не общался, пару жестов привет – пока и всё, тем более она приходила один раз в неделю, он даже имени её не знал.
Сильный пинок в живот, прервал мысли.
– Так ты будишь вспоминать, где сделал эти снимки?
– Если нет, мы тебя скормим акулам, в этой лагуне их ой как много…
В этой местности акул очень много. Кому как не Мирославу об этом не знать. Ведь он провёл огромное количество времени на дне этой местности, особенно ночью. Вода тёплая, плоское дно, похоже на красивую огромную ракушку. И много акул в поиске мелкой рыбы, которую трудно отыскать ночью. Приходилось прятаться за камнями, за густыми водорослями и не попасться как добыча, потому что эти морские хищники не шутят. Похоже, и эти парни не шутят. Мирослава поместили в сеть для вылавливания акул, сопротивляться без полезно, так как руки с ногами были связаны, и сбросили с судна в воду. Через пару минут вытащили на борт, и бросили на палубу.
– Ты будишь приманкой, для тебя лучше, если ты нам расскажешь.
– Давай бросай его….
Снова сбросили и продержали ещё несколько минут в воде, а когда подняли, заволокли в трюм, включили яркий свет. Во всяком случае, ему так показалось. Теперь отчётливо видел лица своих похитителей. Один из них в руках держал фотографии, которые делал на глубине, когда нашёл затонувшие корабли.
Их было больше сотни. Это похоже на пиратское кладбище из обломков затонувших кораблей на одном месте. Зрелище неописуемое. Морское дно вообще таит в себе множество загадок, иногда думаю, что море это огромный великан с которым нужно посоревноваться или подружиться. Это определённо одно из красочных мест, где побывал, изумрудные краски окружающей природы, хрустально чистое море, с уникальным миром девственной растительностью и особенной морской обитательностью, с коралловыми композициями и тропических рифовых рыб.
На фото отчётливые картинки с золотыми монетами и слитками, разбросаны в полуразрушенных трюмах, серебряная посуда, кувшины и статуэтки из латуни, большие сундуки с огромными навесными замками. Даже не знаю, какими ценностями заполнены они. Он ни когда бы не нашёл эту «пиратскую свору», получилось совсем случайно. Ныряет без акваланга, у него жабры с рождения. Отец называл в шутку его «человек амфибия». Под водой мог пробыть два, а то и три часа, мог и больше, но не делает этого, врачи запрещают. Бояться, что чем больше будет находиться в воде, тем меньше будет нуждаться обитать в привычной для всех обстановке. Но об этом позже т.к. опять отвлекли ударом ногой в живот.
– Так, где ты это заснял? Где карта, координаты? Говори гадёныш…
Так он понял, что огромного человека со шрамом на лице звали Грек.
– Надо парня взять в долю, и он сам нам всё отдаст, – сказал второй и спросил Мирослава, – не так ли?
У этого человека были раскосые глаза, как у китайца или корейца. Наверняка, в данный момент они его не убьют, поэтому, что бы им не сказал, правда на стороне Мирослава. А если терпение у них лопнет, или нервы сдадут?
– Хорошо. – Сказал Мирослав, – но где гарантии?
– Пак. Развяжи его…
Так звали второго с азиатской внешностью бандита.
Освободив руки и ноги от верёвки, Грек хриплым, противно ужасным голосом сказал.
– Вот мои гарантии, теперь ты юнга на нашем катере.
Они громко засмеялись и вышли, закрыв при этом дверь и щёлкнули с обратной стороны замком. Выбраться ни как. Это единственный вход и выход в помещение где находился Мирослав. Вокруг были пыльные полки, пару пустых мешков и яркий свет… «Как выбраться?» «Что же делать?» «Что же делать?» Грохотало в его сердце. «Что же делать?»
Мирослав не супермен, обычный современный парень, не от кого не отличается. Внешность обыкновенного студента, в простенькой на внешний вид но очень практичной и удобной одежде. Джинс, хлопок, кеды, кепка, телефон айфон, и пару соток долларов на кармане. Обманчивое на первый взгляд впечатление. Отец владелиц пяти или более ресторанов, несколько каких-то отелей, инвестиции, сделки, и всё это в Москве. Да и он там родился и жил до четырнадцати лет. Когда здоровье ухудшилось, и понадобился морской климат, отец не раздумывая приобрёл домик на одном из Мальдивских островах.
Мальдивские острова, это сердце Индийского океана, это огромный архипелаг островов вулканического происхождения и окружающих их коралловых рифов и лагун. Этих островов так много, что большая часть является необитаемой. Маленькие точки в бесконечном голубом океане, мелкий бисер едва заметные на карте. Практически каждый остров имеет свою специализацию; есть острова – деревни, остров – город и аэропорт, имеются острова фермы, и остров – тюрьма. На одном из таких островов и живёт обыкновенный парень. К предку давно не приезжал, чаще отец к нему наведывается. Каждый отпуск, один или два раза в год. А в крупных городах жить нельзя, задыхается. Врачи поставили диагноз Амфибиоз. Одним словом,
человек амфибия, человек рыба. На глубине чувствует себя дельфином, как рыба в воде.
Какое то время удалось поспать, провалится от обрушившихся на его голову события. Но странные крики на палубе привели в реальность. «Что там происходит?» Мирослав отчётливо слышал панический крик Грека, и верещащий голос Пака на незнакомом языке, похоже на китайский. А те слова которые кричали по английски, отчётливо понимал.
– Смотри, какая она огромная, тащи ружьё и гарпун пока она не разнесла нашу скорлупу в дребезги.
– Заткнись Пак, – выругался Грек, – выпусти пар, и смотри в оба…
Выпустить пар на морском жаргоне обозначало – нанести удар.
Сердце Мирослава сильно сжалось, так, как будто это целятся и начнут расстреливать со всего оружейного арсенала находящего на этом судне в него. За секунду, молнией подскочил к двери, и что было мочи стал стучать в металлическую дверь.
– Откройте, откройте. – орал Мирослав, – Грек, кто ни будь подойдите…
Кричал до тех пор пока не услышал выстрелы. В груди всё сжалось.
– Да откройте вы эту грёбаную дверь, прошу вас, не стреляйте.
Ещё прозвучали выстрелы из ружья, и по видимому с гарпуна тоже. Отчётливый звук вылетевшей стрелы прорезал слух. Шум на палубе прекратился. Он медленно опустился на пол не чувствуя ног, сквозь оцепенение сдерживал слёзы. «Они его убили…» Стучали по вискам мысли. «Они его убили…»
Несколько лет назад, Мирослав освободил из сетей и тем самым спас от смерти самца белой шестиметровой акулы. После этого события Гоги, так назвал он своего друга, выражает свою благодарность. Следует за ним повсюду, по бескрайним морским простором. Привязанность Гоги совсем не удручает, наоборот в его компании приятно поплавать, он с удовольствием берёт «на борт» на спину и плавно раскачивался виляя хвостом, двигая радостно своими плавниками, бороздит водные просторы.
Необходимо нужно выбираться и как можно быстрее, если Гоги ранен и ещё жив, ему нужна помощь. Интуиция подсказывала, что это был именно Гоги, а ни какая другая акула.
Он сидел поникший на металлическом полу, сжимая голову у висков, голова раскалывалась как грецкий орешек, ещё пол часа и может потерять сознание. Нужно погрузиться в воду, он должен их вынудить, так чтоб они ещё и не заподозрили о сущности феномена, о необходимости поплавать на глубине.. Уйдя далеко с мыслями и головной болью, он не заметил как открылась дверь. Два похитителя, не скрывая эмоций радости, в валились в трюм.
– И чё шумим? – сарказмом сказал Грек.
– Салага хочет отблагодарить своих спасителей и отдать клад?
При этом сильно заржал, а Мирослав был настолько разгневан, что не мог выдавить из себя не единого слова, в нём бурлило беспощадное возмездие. Точно не знал, Гоги это был или другая акула, всё равно, эти существа не монстры, это люди их сделали такими.
Человек научился плавать как рыба, научился летать как птица, а вот жить как люди человек ещё не научился. И похоже эти вымогатели были не люди. Им до людей, жить, учится и удивляться.
Надо не терять времени, выбрать нужные слова и не упустить не единой возможности на спасение. Но как их обхитрить, матёрых морских волков.
Неожиданно для Мирослава, вырвались с его уст эти слова.
– Чё ты гадёныш промямлил?
Скривил губы Пак и протянул правую руку перед лицом так, как будто хочет взять за шею, но другой рукой тут же схватил за волосы и потащил волоком на палубу.
– Я передумал. – кричал Мирослав, – ни чего не скажу.
Похоже, с нервной системой у этих парней проблема, даже хороший специалист не поможет их недугу. Сильный удар по лицу…
– Ты чё урод, по играть со взрослыми дядями вздумал? = в бешенстве визжал Пак, медленно растягивая тонкие губы. – Нет, я тебя не буду убивать, – потом как заорёт, – я тебя медленно убивать буду, ты понял козёл.
Удар за ударом посыпались, пока Мирослав не потерялся. Он не понимал по времени, сколько провалялся без сознания. Очнулся когда окотили холодной водой из ведра. « О, как хорошо, вода» Думал он, необходимо на глубину, нужна любая зацепка на спасение, спрыгнуть и уплыть куда подальше.
– Всё равно не покажу это место, – тихо бормотал Мирослав, – а если и надумаю вам не доплыть. – сплюнул сгусток крови на палубу и продолжил – Слабаки, даже если я буду приманкой для рыб, всё равно не скажу, вот вам. —
По видимому на борту этого небольшого судна ещё были люди, когда Грек про жестикулировал, к ним подошли два почти одной комплекции с широкими плечами, гладко выбритые головы, высокого роста бугая, держа в руках наручники. Затем защёлкнулись наручники на руках Мирослава, а следом и на ногах. Один из бугаев закинул парня к себе на плечо и понёс к корме. Этими же наручниками пристегнули к якорю, подошёл Грек вцепился мощной, сильной рукой за горло, да так что потемнело в глазах.
– Ну чё, корм для рыбы, – прорычал Грек, – в последний раз спрашиваю, или прощай житуха…
Отступить это значит сдаться, чаще всего это единственное верное решение, но только не в этом случае.
Груз за спиной стремительно погружал в спокойствие и усмирение, на какое то время свобода. Глаза не открывал, не хотел смотреть как акулы начнут рвать молодую плоть, раны на губах в воде сильно кровоточили и он был хорошей добычей для любого хищника с плавниками. «Вот и всё, как нелепо заканчивается моя жизнь.» Думал он. «Неужели я больше ни когда не увижу отца, не попрощаюсь с Гоги, не поплаваю со своей Молпой». Молпа, это русалка. В существовании её ни кто не верит. В прочем он и ни кому о ней не рассказывал, боялся, что засмеют. Мирослав с ней встретился случайно, когда ему было ещё четырнадцать лет. В то время когда в первые попал на огромный морской берег, смотрел с восхищением на одинокое и в то же время вечно движущее море, не решаясь зайти в него хотя бы по пояс, боясь, что оно растворит его в себе. Чувствовал, как веет солёный запах ветра, манящий и одурманивший, море звало его постичь, кошмары которые скрываются за этой ровной гладью, охватывало чувство любви, страсть к неизвестным ощущением. От берега с каждым днём юноша уходил всё дальше и глубже, морской мир скучен для скучных людей, но не для него. Ему наоборот было всё интересней и интересней. В небольшом магазинчике приобрёл фотоаппарат для подводной сьёмки, и снимал подводный мир в своё удовольствие. Когда в очередной раз он работал над очередными съёмками, каждый раз улучшая их качество, погрузился очень глубоко, уже настроился, чтоб сделать несколько снимков. Как вдруг обратил своё внимание, что за камнями, какое то сияющее, подплыл очень аккуратно, чтоб не спугнуть « добычу» заглянул за камень и обомлел…
В первые минуты Мирославу показалось, что это человек, в каком-то специальном костюме для дайверов, но у неё не было акваланга. Чешуйчатая кожа, овально образной формы голова, мощный рыбий хвост, волосы длинные и ослепительно белые. Эта была русалка… Она была молодая и очень красивая, на какое то мгновение их глаза встретились, и он смотрел на неё, а она на него, своим светящим бирюзовым, пронизывающим взглядом. Это было волнительно волшебно, нечто магическое потянуло его к ней, словно маленький осколок металла к большому как глыба магниту. Безмолвным эхом разносились неслышные слова в невесомости глубины и они погружались всё глубже и глубже.
На протяжении четырёх лет Мирослав и Молпа не расставались. На заказ сшил специальный защитный от морской воды костюм, с искусственной чешуёй, одну мощную ласту, ещё защитный шлем с подобием формы морского жителя и маска. На глубине они почти не отличались, как два морских обитателя. Вокруг их, часто кружил Гоги, как верный спутник, распугивая своим ужасающим видом всех, кто встречался на пути.
Металлический трос натянулся и якорь к которому был пристёгнут Мирослав медленно начел подниматься, бандиты не торопились. Но и погубить юношу не входило в их планы. Наверняка они знали, что снимки сделал он, а ни кто-то другой. Похоже, не обошлось без участия служанки, в очередной раз делала уборку и наткнулась на эти фото. Она не раз наблюдала и знала, как подолгу с фотоаппаратом, на яхте уходил в море.
Якорь поднялся на поверхность, и Мирославу пришлось включить свой большой творческий потенциал, он кашлял, притворно захлёбывался, но никто не обращал на это внимание. Отстёгивать наручники бандиты не спешили, они стояли у левого борта и тихо о чём то переговаривались. Напрягая свой слух, пытался сосредоточиться хоть на одном слове, понять о чём идёт речь. Ему надо действовать правильно, если ошибётся, погибнет в два счёта. Где клад вспоминать ему не надо. Он точно знал нахождение этого магического места, опасное, но в то же время манящая сокровищница изобилия. Эту глубоководную местность показала Молпа. Когда Мирослав уходил уже далеко от своего острова на другие, не боясь волнующих волн моря, Он однажды ушёл на своей яхте далеко в открытое море, сбился с курса. Но прелесть в том, что его всегда сопровождал огромный Гоги и прекрасная русалка. Тогда и привила Молпа Мирослава в свои владения, а он вёл свою яхту за ней, предполагая, что русалка приведёт к острову на котором его дом. Так он и нашёл сокровище.
Пристёгнутого к якорю, лучи палящего солнца почти высушили одежду, на нём были шорты и водолазка – это футболка с длинным воротом. Шея была широкая и в этой области, характерные четыре прорези, «жаберные дуги», зрелище не из приятных, длинный воротник спасал от лишних вопросов и косо смотрящих зевак. Это и был недуг, смешно звучит, это отец с профессором так говорят и хотят изменить, то есть вылечить. Но Мирослав уже меняться не хочет, ему нравиться поэтапно изучать участки дна, любоваться, как вокруг кружат красивые рыбы, дельфины, скаты, и мелкие акулы. После таких длительных погружений не хочется наступать на твёрдую землю. Хочется постоянно бороздить по морским простором.
Было очень жарко, и жажда к пресной воде пересилила страх.
– Мне бы водички попить? – перебил диалог бандитов Мирослав.
Азиат сплюнул и вальяжной походкой, почёсывая кулаки, направился на корму в сторону якоря. Но Грек его остановил. «Сейчас» показал он жестом Мирославу, что то сказал бугаю, а сам подошёл к якорю.
– Тебя ещё не съели? – прохрипел Грек.
– Как видишь, – ответил Мирослав пересохшими губами.
– Хочешь попить? – с издёвкой, продолжал главарь.
Грек кивнул громиле, тот напоил пленника, не расстёгивая наручники. Руки затекли свинцом, приступы боли сковывало всё тело, яркое солнце ослепляло и жгло его лицо.
– Ну что малыш, напился? – продолжал издеваться Грек, – вижу тебе жарко? Хочешь ещё искупаться?
Грек смотрел на измученного парня пустым, отречённым взглядом не выражающий ни любви, ни ярости, ни сомнение, а сам показывал верзиле большим пальцем, в низ и якорь пополз, стремительно в воду.
Якорь впился в коралловый песок, полусидя уже, не закрывая глаза, он смотрел вдаль. «Добро пожаловать в бездну» подумал он сидя на дне, и сразу ощутил что в его сторону кто-то на большой скорости приближается. Страх переполнял эмоции, опасность могла прийти с любой стороны, он чувствовал себя беспомощной маленькой рыбкой.
В прозрачной воде увидел светящие волосы Молпы, она стремительно подплыла и нежно, с тревогой в глазах обняла юношу. Горячая её рука легла на лоб, она потеребила его волосы, ели прикасаясь, осмотрела разбитые опухшие губы, подёргала наручники, так как будто хотела их снять, но ни чего не выходило. Вопросительным взглядом она пристально смотрела, в её глазах горечь и боль, и желание помочь. Молпа не раздумывая, оттолкнулась мощным хвостом, с сильным рывком поплыла в верх. И вдруг тишину нарушил удар об днище катера, ещё и ещё раз слышались удары. В таком гневном бешенстве Молпу он видел в-первые. Кто-то выпал за борт и Мирослав увидел, как русалка схватила одного из похитителей и потащила на дно. От поднявшегося ила и мизерных ракушек видимость ухудшилась, и не было видно происходящее, и кого она утянула. Резко дёрнулся металлический трос, и якорь потянуло на поверхность. Он поднял ослабленное тело Мирослава, и Грек освободил его сразу от оков, швырнул на палубу с такой силой, что самостоятельно подняться уже не мог. Со всей дури он заорал.
Затем всё исчезло и провалилось во тьму…
Придя в себя, сознание перепуталось, не понимая, в реальности или в воспоминаниях находится. Если зажмурить глаза то можно представить, что это игра воображения, плод фантазий. Но резкая боль и налетевшие ветром мысли, приходившие одна за другой, сбивая ритм сердца, приводил состояние Мирослава к фактичности. Он лежал ничком на грязном полу, тело наливалось знобящим холодом, воздуха почти не было, дико воняло тухлой рыбой. Похоже, это был трюм, где стояла влажная темнота. Передо ним на полу стояла кружка с водой. Через всё зловоние, он предвкушал вкус манящего напитка, дотянувшись, заграбастал обеими руками, с хищной жадностью сделал несколько глотков. Из ослабших рук кружка выскользнула и стукнулась, расплескав нектар жизни на грязный пол, судорожно пытался собрать остатки влаги, но не мог этого сделать. Пальцы сводило судорогой, он сжимал зубы, корчась от боли. Но боль сковывала тело всё больше, всё сильнее.
По – видимому, Мирослав был без сознания, когда перебазировали на другое судно. Не трудно догадаться по звуку моторов и по запаху, что это рыболовное корыто, какой то скрипучий траулер.
Морские волны с шумом ударялись, об каркас судна и его укачивало, казалось, что в этой бесконечности остановилась жизнь, хотелось спать, забыть происходящий ужас и пить, пить, пить.
Мирослав слышал, как открылась тяжёлая дверь, на грязном, металлическом полу появилась огромная тень, эта тень вошла. Серьёзным, сильным движением взяла Мирослава под мышку и потащила по узкому коридору.
Это был огромных размеров мужик. Толстяк нёс парня одной рукой, как перовую подушку, а свободной рукой вытирал пот со лба.
От него несло тухлятиной, бил в нос смрадный запах пота и спирта. Всё судно пропитано душком мертвечатины. Не спеша, толстяк занёс пленника в каюту, посадил в кожаное, большое, протёртое кресло.
– Всё Грек, вот твой хлюпик, его бы покормить, глянь какой тощий, а то гляди, ласты откинет.
С ехидными нотками в голосе проскрипел толстяк, пыхтя вышел. От избытка веса, по всем вероятием, ему трудно дышать.
Каюта была обставлена неброской старенькой мебелью, Грек сидел за столом из массивной древесины, его лицо ни чего не выражало, пустой взгляд пронизывал, и приковывал к креслу. Проблемы парня его явно не волновали, он бандит и хочет это золото, больше ни чего не волновало.
– У меня созрела коммерческая идея.
Прохрипел он без особого энтузиазма, а Мирослав продолжал молчать, тогда он заговорил снова.
– Море поглотило моего партнёра, уже два дня, как замолчал его голос на всегда, – немого помолчав, продолжил, – и вот, я решил предложить тебе занять его место.
Грек говорил тихо, не спеша, а Мирослав продолжал слушать.
– Я знаю, что ты хороший пловец, отличный фотограф. Если хочешь, занимайся своим любимым делом, купайся в своё удовольствие, живи полной насыщенной жизнью. Зачем тебе умирать? Подумай об отце, он не сможет перенести утрату, своего сына.
Грек открыл дверцу в столе достал пузатенькую бутылку, кивнул в мою сторону.
Еле слышно ответил Мирослав. Из тумбы он достал стакан из тёмного стекла, поднёс мне напиток. Это был хороший дорогой ром. Мимолётно промелькнули воспоминания, как в детстве мечтал пить ром, и быть пиратом, и вот оно, он на пиратском корабле и пьёт ром. Только пригубил, раны на губах дали о себе знать и юноша нехотя издал слабый стон. По-видимому, Грек услышал слабый стон, и предложил.
– На траулере есть врач, он тебя осмотрит.
– Нет не надо, спасибо, пройдёт.
Вновь тихим голосом сказал ему в ответ Мирослав.
А Грек залпом выпил содержимое из стакана, и почесал свой не бритый подбородок. На парня опустилось нехорошее предчувствие. Из-за лёгкой наживы Грек готов на всё, в погоне за халявным золотом. Забыв о чести, совести, не обращая внимание на потери близких дружков, и превращается в обыкновенного монстра, мазохиста, с ним нужно вести себя с осторожностью. Мирослав хотел выучить все свойства его личности, не упустить слабые места характера, использовать шанс в своих интересах. От выпитого рома головная боль успокаивалась, его сейчас больше беспокоила Молпа, он знает, что она где то рядом. В дверь постучали и не дождавшись ответа втиснулся вонючий толстяк с тарелкой.
Источник